Эхо любви

Вчера я был на собрании читательского клуба в Грозном. Несмотря на дождь, людей собралось больше, чем обычно. Причиной тому было то, что в этот раз мы решили обсудить не книгу, как всегда, а найти истину в вопросе любви. Когда народ уселся, переговорил между собой и успокоился, председатель клуба встал и сказал:
- Добрый вечер, друзья. Честно говоря, я не ожидал, что соберется столько людей. Обычно мы обсуждаем книги, сидя за одним столиком, но столика на 20 человек у нас не найдется - он сделал небольшую паузу и продолжил:
- Поэтому предлагаю сегодня выступать по одному, а аудитория сможет задавать вопросы по необходимости. Все согласны?
- Да. – раздалось гулкое эхо.
- Итак, сегодняшний вопрос – «Существует ли любовь или это фарс поэтов?». И первым я хотел бы попросить к трибуне постоянного члена нашего клуба и, по совместительству, самого большого фаната американского классика - Френсиса Скотта Фицджеральда. Адлан, - председатель кивнул и сделал кому-то пригласительный жест рукой - прошу.

С последнего ряда встал молодой человек среднего роста. Брюнет, с карими глазами и с тростью в правой руке. Хромая и немного сгорбившись, он подошел к трибуне. Я смотрел на него и не мог понять, то ли он смущается, то ли подбирает подходящие слова. Но, выпив немного воды и оглядев толпу перед собой, он заговорил:

«Добрый вечер!
Спроси Вы меня «Есть ли любовь на свете?» год назад, я бы ответил: «Что за детский вздор!». Мой прагматический ум не принял бы никаких аргументов, а глаза мои ни разу не моргнули бы после самой душераздирающей мелодрамы.

Но, сегодня, почти год спустя, язык мой не повернется такое сказать. Может быть, я не смогу вас переубедить. Может быть вам любовь в жизни вовсе и не нужна. Но я уверен, что она существует и делает нашу жизнь счастливее, ярче, полнее. И я хочу поведать вам свою историю.

Год назад, идя с работы усталым, со взведенными, как курок пистолета нервами, я попал под дождь. Ясно помню, как в тот момент весь мир был для меня серым, полным отсутствия смысла и тусклым, как последняя догорающая свечка в фонаре заброшенного парка.

Но вдруг я увидел ее - одиноко стоящей у дороги без зонтика, с горящими зелеными глазами и глубоко задумавшуюся о чем-то своем. Я никогда не верил в любовь с первого взгляда, но как это еще назвать, если сам не владея собой, я взял ее под зонтик, и подав ей руку, молча повел ее домой.

К нам домой.

Следующий год был самым счастливым временем в моей несчастной жизни. Она заполнила каждую частицу пустоты в моем сердце, окрасила жизнь яркими красками и помогла понять вкус любви, и самой жизни.

Заглядывая в ее милые зеленые глаза, я каждый раз находил себя.
Слушая ее волшебный голос, я вновь терялся в пространстве.
Но её чарующий запах возвращал меня обратно в реальность.

За тот год мы прочитали сотню книг вместе, ездили на море, и я даже писал стихи, чего никогда не было до ее появления. Я дарил ей подарки, сам украшал ее ими, и она покорно их принимала, зная, что это делает меня счастливым. Я действительно был счастлив.

Был …

До того злосчастного дня, месяц назад, когда случилась страшная авария, в которой её не стало. Да… Её не стало.

А я, как видите, настолько неудачлив, что остался жить в этом бренном мире. Точнее, существовать, а не жить. А она.. Она ушла в мир иной на моих руках. На вот этих руках.
Я, конечно же, молил ее не уходить, остаться со мной.

Но она уже не слышала моей мольбы и слез. В тот день я плакал в первый и последний раз в своей жизни.

Она теперь везде мне мерещится. То увижу ее в толпе и не могу догнать.
То вижу ее улыбку в каждой детской улыбке на улице.
То вижу, как сейчас, стоящей за окном без зонтика, с горящими зелеными глазами и зовущей меня за собой.

Я приду, милая.
Я обязательно приду».

Зал тихо и дружно зааплодировал - девушки рыдали, а мужчины гордо и понимающе смотрели на Адлана.

Ответ на волнующий нас вопрос был более чем убедителен - никто больше и не стал выступать.

После того, как все вышли и начали расходиться, я подошел к Адлану, курящему в одиночестве.
- Ты вернул мне веру в любовь, Адлан. Это была отличная история. Мне жаль, что все так вышло. Прими мои соболезнования. - сказал я.
- Спасибо, Хусейн. - ответил Адлан.
- Как ее звали? Твою любимую?

Он выпустил струю дыма, помолчал несколько секунд, вглядываясь в пустоту, и сказал:
- Mazda 6 III поколения. Я звал ее «моя японочка».

Никто, кроме меня, так и не узнал, что Адлан был влюблен в свою машину. А я не стал никому этого рассказывать, потому что для меня … для меня ничего не изменилось.

Любовь на свете есть, и ради нее стоит жить.