Письма с заграницы

Как-то дождливым ноябрьским вечером я сидел дома у бабушки, и пока она разогревала ужин на кухне, рассматривал старые семейные фотографии в гостиной. Дойдя до последней страницы альбома, я заметил желто-коричневый конверт, сильно пахнущий сухим деревом. Конверт был помят - видимо, его часто трогали человеческие руки. Не будучи в силах побороть свое любопытство, я открыл его. Внутри лежало 4 письма с австрийскими марками. И я прочитал их все.
Они оставили во мне чувство глубокой грусти, которая долго не покидала меня потом. А может и сейчас не покинула. Я не хочу, чтобы вы грустили, но не поделиться ими я тоже не могу. Я должен отпустить эту грусть навсегда - развеять ее по миру.

Поэтому, вот первое письмо:

«Мама,

пишу тебе «привет», чтобы ты могла перечитывать мое письмо в любое время и знала, что я о тебе не забываю. Я, наконец-то, устроился на работу в больнице. Буду зарабатывать себе на жизнь мед братом, пока не закончу учебу. На еду и кров мне хватит. Да и работа не пыльная, люди хорошие. Мне нравится.

На учебе дела тоже идут прекрасно. Усердно учусь, а еще друзей себе завел. Представь, тут мужчины и женщины даже дружат друг с другом. Странно. Вряд ли я смогу дружить с женщиной. Их же любить надо, а не дружить.

В любом случае, я надеюсь, дома все хорошо и все здоровы. А мне надо приготовиться к вечерней поездке - едем с друзьями в какую-то деревню на выходные. У них так принято в конце недели ездить куда-то.

N. B. Передавай отцу привет.

Твой любящий сын, А.
18.08.1998»

А вот второе письмо:

«Мама,

пишу тебе и руки дрожат. Надеюсь, сможешь разобрать мой почерк. Но ты не беспокойся - это у меня, скорее всего, от радости и счастья. Помнишь, я ездил с друзьями в деревню на выходные?

Я хорошо отдохнул и развеялся. Там такие же огромные горы, как у нас на Кавказе. Вам бы сюда ко мне переехать, как я устроюсь. Горы же они и на немецкой земле - горы.
Но руки у меня дрожат не из-за красивых гор. Попробую по-порядку.

Приехали, значит, ко мне друзья в тот вечер - все такие веселые, улыбаются во все уши. Никак в толк не мог взять, чего они себя так странно ведут, балбесы. Ну я и подумал: “Пусть бесятся. Наверное, от пятницы такое настроение”. Ганс мне еще с ехидной почему-то улыбкой говорит:

• Скоро еще человек к нам присоединится, и поедем.

Немецкий юмор для меня - загадка, мама. Когда мы сидели в кафешке рядом с домом и ждали человека, к нам подошла официантка. Я даже не смотрел на нее, увлеченно рассказывая друзьям про новый БМВ Е46. Но все молчали и глядели на меня, как на барана. Тут Ганс делает мне кивок в сторону официантки и говорит:

• Так ты руку леди пожмешь, или так и будешь тупить?

О, мама. Хотел бы я, чтобы ты увидела все то, что я увидел в этот момент своими глазами.
Смотрю я на нее снизу вверх, а она стоит с протянутой рукой, улыбается. О том, что руку девушкам у нас не принято пожимать я даже не подумал в тот миг. Я ни о чем не мог думать - просто таращился на нее, как идиот, в то время как в голове у меня было пустым пусто.

Черные спущенные волосы. Карие глаза. Ямочки на щеках. Как могло все, что мне нравится, сойтись в одном человеке? А еще у нее была такая скромная улыбка, как будто она никому на свете кроме меня так не улыбалась и не будет улыбаться никогда.
Она поправила волосы за ушко и вновь протянула руку:

• Guten Abend. Mein Name ist Maria.

Руку я пожал (только отцу не говори).
Мама, ты, конечно, не мужчина, чтобы знать, что я чувствовал в этот момент. Но у тебя когда-нибудь становилось покойно на душе, когда только познакомилась с человеком? Когда-нибудь забывала все свои проблемы в этот момент, как будто кто-то выключил все тревоги мира? Когда-нибудь ощущала теплоту в душе, о существовании которой даже не подозревала? Когда-нибудь чувствовала, что это тот самый человек, с которым тебе весь мир не нужен, лишь бы он всегда был рядом?

Я чувствовал много чего еще, мама. Эта лишь несправедливо мизерная толика того, что я могу описать»

На этом месте письмо было разорвано - остается лишь догадываться что в нем было дальше.

А вот третье письмо:

«Мама,

передаю тебе привет от Марии. Она говорит, что очень сильно хочет с тобой познакомиться. Хочет, дескать, посмотреть похожа ли любовь всей ее жизни на тебя. Пришлешь мне свою фотографию в ответном письме? Не перестаю удивляться ее жизнерадостности, мама. Ты же знаешь, мы, горцы, не привыкли радоваться каждой мелочи в жизни. А у нее это получается так легко и непринужденно. Сколько в ней радости, счастья. И она заражает меня ими. Говорят, у писателей и музыкантов бывают свои музы, которые вдохновляют их писать целые тома книги или красивые песни. Я не писатель, мама - но поверь, если бы я был, я бы исписал целую целую гору книг и создал бы для этой горы огромную библиотеку, чтобы люди могли читать все это и вдохновляться также сильно, как и я. Но мне достаточно и ее любви. Надеюсь, что и для нее достаточно моей.

И, да, я уже перешел на третий курс, и через год или полтора смогу уже подрабатывать ординатором. Скажи отцу, что я на отлично сдал все экзамены и даже заслужил похвалу от декана.

Ну а я прощаюсь с тобой на сегодня, мама.

N.B. Про фотографию не забудь.

Твой любящий сын, А.
09.09.1999»

И, наконец, четвертое письмо с фотографией внутри:

«Мама,

все кончено. А если точнее, закончилось все еще полгода назад. Прости, что не отвечал на твои письма так долго. Она уехала в Германию. Да, у нас не всегда все было так гладко, как в начале отношений. Но я даже и помыслить не мог о том, что все кончится именно вот так. Ты знаешь, я пропадаю в самом себе, когда у меня случается что-то тяжелое. Вот и на этот раз все эти месяцы я провел, как будто в бреду. Я чувствовал, что она все еще где-то рядом, видел ее образ в зеркале, хранил нашу общую фотографию в кошельке и смотрел в каждую свободную минуту. Но она была со мной только на фотографии. И дошло это до меня только сейчас.

Пора возвращаться в жизнь, пока не произошло непоправимого. Радует хоть то, что у меня хватило сил так подумать.

А про нее я узнавал потом через общих друзей. Оказывается, давно встречалась с кем-то еще. Говорят, из богатой семьи, белобрысый, высокий. Видимо, я был недостаточно хорош.

Передавай привет отцу. Надеюсь, он всей этой истории с ней не знает.

N.B. Высылаю твою фотографию обратно, а то я ее потеряю.

Твой любящий сын, А.
01.07.2000»

Размышляя о дяде Аслане в ту ночь по пути домой, я вспомнил, что он женился где-то в 2010 годах. И обе дочки у него были блондинки.